Джанни Родари
В детстве очень любила сказки Родари, но не самые известные его "Приключение Чиполлино" или "Путешествие Голубой стрелы", а маленькие рассказики. Перечитывала их, помню, часто-часто. Сейчас вот вспомнила, нашла их, радуюсь).


Мальчик и стол

Один мальчик, прыгая, больно ударился коленом о стол и рассердился:
- Противный стол!
Отец обещал этому мальчику принести интересный журнал с картинками, но
забыл. И мальчик заплакал. Отец рассердился и закричал на него:
- Противный мальчишка!
Стол остался ужасно доволен.


Открытка

Была однажды открытка без адреса. На ней было написано только: "Приветы
и поцелуи!" И подпись: "Нинучча". Никто не знал, кто такая эта Нинучча -
синьорина или синьора, старая ворчунья или девочка в джинсах. Или, может
быть, какая-нибудь птичка.
Многие бы хотели получить хотя бы один из этих "приветов" и "поцелуев",
хотя бы самый маленький. Но можно ли довериться этой неизвестной Нинучче?


Цепь

Цепь стыдилась самой себя. "Увы, - думала она, - все презирают меня. И
это понятно. Люди любят свободу и ненавидят оковы".
Проходил мимо человек. Он взял цепь, забрался на дерево, привязал оба
ее конца к самому крепкому суку и сделал качели.
Теперь цепь служит для того, чтобы высоко взлетали на качелях дети
этого человека. И она очень довольна.


Бухгалтер и бора

читать дальше В Триесте в конторах разных пароходных компаний нередко встречаются
невысокие, худощавые люди, которые всю свою жизнь заняты только тем, что
выписывают бесчисленные колонки цифр и ведут учет корреспонденции с
Нью-Йорком, Сиднеем, Ливерпулем, Одессой, Сингапуром. Люди эти свободно
разговаривают на пяти или шести языках - на итальянском, немецком,
английском, словацком, хорватском, венгерском - и переходят с одного языка
на другой с легкостью птички, порхающей с ветки на ветку одного и того же
дерева. Жены у этих людей, как правило, высокие, светловолосые, красивые,
потому что в Триесте все женщины красивые. Дети у них тоже высокие и
крепкие, занимаются спортом, греблей, изучают ядерную физику и т.д. Но
сами они, эти люди, бог знает почему, невысокого роста, худощавы.
Неизвестно, впрочем, все ли они такие. Может быть, это только так кажется,
потому что я вспоминаю сейчас бухгалтера Франческо Джузеппе Франца - того
самого знаменитого бухгалтера Франца, которого унесла бора. Бора - это
сильный северный ветер, который часто дует в Триесте. Он сильнее и быстрее
курьерского поезда, идущего на полной скорости. Так вот, Франческо
Джузеппе, когда был мальчиком и ходил в школу, весил не больше кошки. И в
те дни, когда дул ветер, его мать, прежде чем выпустить сынишку из дома,
давала ему тысячу наставлений и клала в портфель кирпич, чтобы ветер не
унес его бог знает куда.
Однажды - это было летом 1915 года - этот самый легкий ученик Триеста
спокойно шел в школу, неся портфель с учебниками и кирпичом, как вдруг
австрийский жандарм, грозно указав на него пальцем, обвинил его в
демонстрации протеста. Дело в том, что на Франческо Джузеппе было зеленое
пальто, красный шарф и белый шерстяной берет [три цвета итальянского
флага], так что он двигался по улице, словно маленький итальянский флаг,
сбежавший из ящика комода, для того чтобы нарушить общественный порядок в
Австрийской империи [в 1915 году Триест входил в состав Австрийской
империи].
Франческо Джузеппе уже тогда носил очки, потому что был немного
близорук, но грозный палец жандарма он мог различить и среди тысячи других
пальцев.
От испуга Франческо Джузеппе выронил портфель. Если б воздушный шар
сбросил сразу весь свой груз и даже кабину, он не смог бы взлететь вверх
быстрее, чем это сделал Франческо Джузеппе. Оставшись без спасительного
противовеса, припасенного мамой, он оторвался от земли, а бора подхватила
его и понесла по воздуху, словно пушинку.
Минуту спустя маленькое итальянское знамя, зацепившись за фонарь,
развевалось высоко над тротуаром.
- Опускайся! - кричала Австро-Венгерская империя.
- Не могу! - отвечал Франческо Джузеппе.
Он действительно не мог. Очень трудно карабкаться вверх, но еще труднее
спускаться вниз, особенно когда мешает ветер.
У фонаря вскоре собралась небольшая толпа, и многие добрые триестинцы
притворились, будто сердятся на возмутителя спокойствия.
- Эй, мальчишка, слушайся синьора жандарма!
- Да где там! Нынешняя молодежь никакого уважения не питает к властям.
Жандарм ушел за подмогой. Тогда из лавки вышел колбасник с лестницей, а
рассыльный из порта забрался по ней и спустил Франческо Джузеппе вниз.
Мальчик схватил свой портфель и пустился бежать со всех ног, а вслед ему
неслись аплодисменты и смех.
Прошли годы, десятилетия. Франческо Джузеппе стал образцовым служащим.
Он выписывал длинные колонки цифр, отправлял письма в Мехико, сопровождал
свою красавицу жену на концерты, а детей - на спортплощадку. Но в те дни,
когда дула бора, он всегда, в память о маме, клал в портфель все тот же
старый кирпич.
Однажды утром - это было в 1957 году - дула сильная бора, и он с трудом
шел против ветра. Вдруг его задела какая-то собака, и он уронил свой
портфель. Тот упал ему прямо на ногу, а ведь в нем был кирпич. Но
бухгалтер Франческо Джузеппе даже не успел почувствовать боли, потому что
ветер тотчас же подхватил его и унес высоко в небо - он оказался над
крышами магазинов, над дымами портовых буксиров, над торговыми кораблями,
стоявшими на якоре в порту, и все летел и летел, пока не зацепился наконец
за дымовую трубу какого-то корабля, отходившего в Австралию.
Спуститься он не решался, а снизу, с палубы, его никто не видел. Его
заметили, только когда корабль уже покидал Адриатическое море и входил в
Ионическое.
- Капитан, у нас на борту безбилетный пассажир, "заяц"!
- Черт возьми! Придется везти его до Александрии, в Египет... Не станем
же мы возвращаться из-за него с полпути.
Бухгалтер Франческо Джузеппе возмутился, что его называют "зайцем". Он
рассказал про ветер, про кирпич и собаку, но когда заметил, что капитан
готов взять свои слова назад только для того, чтоб назвать его чокнутым,
замолчал.
Из Александрии он телеграфировал жене и на службу и попросил, чтобы ему
помогли вернуться домой.
Разумеется, в Триесте ему тоже не поверили.
- Унесен борой? Да бросьте вы сказки рассказывать! Уж я скорее поверю,
что осел полетел по воздуху.
- Можно проверить на опыте, - предложил бухгалтер. - Могу показать, как
это случилось.
А когда жена предложила ему вместо опыта сходить к хорошему врачу, он
перестал уверять, что говорит правду.
"Ладно, - решил он про себя, - тем хуже для них. Пусть это будет мой
секрет".
И он хранит его до сих пор. Каждый раз, когда начинает дуть бора,
Франческо Джузеппе делает так: день или два живет спокойно, как ни в чем
не бывало, чтобы никто ничего не заподозрил, а потом уходит за город и
летает.
Он заполняет карманы камнями, привязывает веревку к поясу и к
какому-нибудь дереву. Затем постепенно выбрасывает камни из карманов и
поднимается в воздух до тех пор, пока не натягивается веревка. В таком
положении он остается наверху столько времени, сколько ему хочется, если
бора не прекращается. Что же он там, наверху, делает?
Он смотрит по сторонам, с интересом наблюдает, как удивляются ему
птицы. Иногда читает книгу. Больше всего он любит стихи Умберто Сабы,
великого триестинского поэта, скончавшегося несколько лет назад. Может
быть, это вас очень удивит, но не должно бы. Почему, собственно, бухгалтер
не может любить стихи? Почему обыкновенный человек, такой, как все, как
многие другие, не может иметь свой собственный, сокровенный секрет?
Никогда не судите о людях по их внешнему виду, по их профессии, по их
одежде. Каждый человек способен на самые необыкновенные дела, и многие их
не совершают только потому, что не знают, что могут.
Или потому, что не умеют вовремя освободиться от своего кирпича.