07.04.2009 в 10:30
Пишет Diary best:Пишет Правнучка Зигмунда Фрейда:
Не свое | Найдено
URL записиИ.А. Стернин, из статьи «Улыбка в русском коммуникативном поведении» или почему русские мало улыбаются?
... писатели не раз обращали внимание на отличие русской и американской улыбки, характеризуя американскую улыбку как странную для русского человека и искусственную. Сатирик М. Задорнов называл американскую улыбку хронической, а М. Жванецкий писал, что американцы улыбаются, как будто включены в сеть. М. Горький писал, что у американцев на лице прежде всего видишь зубы.
читать дальшеПочему русские мало улыбаются? Этот вопрос мы часто слышим от наших иностранных коллег, и это вопрос абсолютно справедливый. Русские действительно значительно меньше улыбаются, чем большинство народов Запада и Востока. Дело в том, что для русского коммуникативного поведения характерна бытовая неулыбчивость, которая выступает как одна из наиболее ярких и национально-специфических черт русского общения. Улыбка в русском общении не является сигналом вежливости. В американском, английском, немецком, финском коммуникативном поведении улыбка – прежде всего сигнал вежливости, поэтому она обязательна при приветствии и в ходе вежливого разговора. Русские писатели не раз обращали внимание на отличие русской и американской улыбки, характеризуя американскую улыбку как странную для русского человека и искусственную. Сатирик М. Задорнов называл американскую улыбку хронической, а М. Жванецкий писал, что американцы улыбаются, как будто включены в сеть. М. Горький писал, что у американцев на лице прежде всего видишь зубы.
Взаимные улыбки в процессе диалога с собеседником также сигнализируют о вежливости к собеседнику, о том, что участники вежливо слушают друг друга. Улыбка в сфере сервиса на Западе (и на Востоке) также прежде всего выполняет функцию демонстрации вежливости. Ср. китайскую поговорку: Кто не может улыбаться, тот не сможет открыть лавку. В Японии девушки у входа на эскалатор в больших универмагах улыбаются и кланяются каждому покупателю, ступающему на эскалатор – 2500 улыбок и поклонов в день. В международных отелях системы “Интерконтиненталь” клерк, оформляющий постояльца, в течение 5-6 минут обучен улыбнуться не менее 6 раз. Улыбка вежливости в некоторых культурах имеет смысл предохранения собеседника от огорчения в связи с восприятием рассказываемого. Так, И.Эренбург в своих воспоминаниях рассказывает о китайце, который с улыбкой сообщил ему о смерти своей жены. Но эта вежливая улыбка, как пишет И.Эренбург, означала: “вы не должны огорчаться, это мое горе”. В русском коммуникативном поведении улыбка ‘для вежливости’ или ‘из вежливости’ просто не принята, и даже наоборот – к чисто вежливой улыбке собеседника, если она опознана как таковая, русский человек обычно относится настороженно или даже враждебно: русская фраза “он из вежливости улыбнулся” содержит неодобрительное отношение к улыбнувшемуся. Постоянная вежливая улыбка называется у русских ‘дежурной улыбкой’ и считается плохим признаком человека, проявлением его неискренности, скрытности, нежелания обнаружить истинные чувства. В русском общении не принято улыбаться незнакомым. Улыбка в русском общении адресуется в основном знакомым. Именно поэтому продавщицы не улыбаются покупателям – они же их не знают. Знакомым покупателям российские продавщицы будут улыбаться. У русских не принято автоматически отвечать на улыбку улыбкой.
Американец писал в Известиях: “Почему-то, когда мы смотрим на таможенников, проверяющих наши паспорта, и улыбаемся им, мы никогда не получаем улыбки в ответ. Когда мы встречаемся глазами на улице с русскими людьми и улыбаемся им, мы никогда не получаем улыбки в ответ”. Это наблюдение верное: если русскому человеку улыбнулся незнакомый, это скорее побудит русского искать причину адресованной ему улыбки, чем побудит ответить незнакомцу улыбкой. Часто в таких ситуациях следует вопрос: “А мы что, знакомы?” На улыбку знакомого человека у русских тоже далеко не всегда следует автоматически улыбка, скорее это рассматривается как приглашение вступить в контакт, в разговор. В русском общении не принято улыбнуться человеку, если случайно встретился с ним взглядом. Американцы в таких случаях улыбаются, а у русских принято, наоборот, отвести взгляд.
У русских не принято улыбаться, совместно глядя на маленьких детей или домашних животных. У американцев это принято, а у русских – нет.
Улыбка у русских – сигнал личного расположения к человеку.
Русская улыбка демонстрирует тому человеку, которому она адресована, что улыбающийся человек относится к нему с личной симпатией. Улыбка демонстрирует личное расположение. Поэтому и улыбаются русские только знакомым, поскольку к незнакомому нет личного расположения. На улыбку незнакомому может тоже последовать реакция: “Разве мы с вами знакомы?”
У русских не принято улыбаться при исполнении служебных обязанностей, при выполнении какого-либо серьезного дела. Таможенники не улыбаются, поскольку заняты серьезным делом. Продавцы, официанты – тоже. Эта особенность русской улыбки уникальна. В Чейз Манхэттен Бэнк в Нью-Йорке висит объявление: “Если наш оператор вам не улыбнулся, заявите об этом швейцару, он вам выдаст доллар”.
Не принято, чтобы дети улыбались на занятиях. Русские взрослые учат детей: не ухмыляйся, будь серьезен в школе, во время приготовления уроков, когда с тобой разговаривают взрослые. Одно из самых распространенных замечаний учителя в российской школе: что улыбаешься, пиши.
Улыбка обслуживающего персонала при исполнении служебных обязанностей в России всегда отсутствовала – приказчики, продавцы, официанты, слуги были вежливы, предупредительны, но не улыбались. Улыбку в сфере сервиса у русского персонала надо вырабатывать как профессиональное требование, сама она не появляется.
Русская улыбка призвана быть только искренней, она рассматривается как искреннее выражение хорошего настроения или расположения к собеседнику. В русском коммуникативном сознании существует императив: улыбка должна являться искренним отражением хорошего настроения и хорошего отношения. Не принято улыбаться ‘просто так’, чтобы поднять настроение собеседника, чтобы сделать приятное, чтобы поддержать человека – этих функций у русской улыбки нет. Чтобы иметь право на такую улыбку, надо действительно хорошо относиться к человеку или реально быть в хорошем, приподнятом настроении.
Улыбка русского человека должна иметь вескую причину, известную окружающим, только тогда человек получает на нее ‘право’ в глазах окружающих. Если русскому человеку причина чьей-либо улыбки оказывается непонятной, это может вызвать у него серьезное беспокойство.
В русском языке есть уникальная поговорка, отсутствующая в других языках: “Смех без причины – признак дурачины”. Логику этой поговорки не могут понять люди с западным мышлением. Один немецкий преподаватель, которому объяснили смысл этой поговорки, (“Если человек без причины смеется, у него не все в порядке с головой”) никак не мог понять и все спрашивал: “А почему это из этого следует?”
Причина улыбки человека должна быть прозрачной, понятной для окружающих. Если причина непонятна или считается недостаточно уважительной для окружающих, могут прервать улыбку, сделать замечание – чего улыбаешься?
Например, привычно улыбчивую американку в Ленинграде в 1991 году незнакомая старушка схватила за рукав и воскликнула: “Чего ты лыбишься?” Американка была в шоке еще и потому, что не нашла это слово в своем карманном словаре.
Достойной (и фактически единственной) причиной для улыбки в русском общении признается текущее материальное благополучие улыбающегося.
Призыв Д. Карнеги “Улыбайтесь” приводит обычно в русской аудитории к реплике: “Чему улыбаться-то? Денег не платят, вокруг одни проблемы, а вы – улыбайтесь”. Обращает на себя внимание употребление местоимения чему: русское сознание не воспринимает улыбку, как адресованную кому, как бы не видит в ней коммуникативного смысла, воспринимая ее как отражательный, симптоматический сигнал настроения-благополучия в материальном плане. В русской коммуникативной культуре не принято улыбаться для поднятия настроения собеседника либо для самоподбадривания. Если нет хорошего настроения или благополучия, русский человек скорее всего не будет улыбаться.
В японском документальном фильме о вынужденной посадке самолета было показано, как улыбалась стюардесса всем пассажирам перед аварийной посадкой, и как после посадки она упала и забилась в истерике – она выполнила свой профессиональный долг, успокоила пассажиров.
Общественное мнение в России осуждает и улыбку самоподбадривания: “ее муж бросил, а она ходит улыбается”, “у нее семеро детей по лавкам, а она ходит улыбается” и т.д.: все эти фразы содержат осуждение улыбки женщины, которая старается не сдаваться в трудной ситуации.
В русском сознании улыбка как бы требует определенного времени для своего осуществления. Она рассматривается как некий самостоятельный коммуникативный акт, который как таковой в большинстве случаев излишен.
Учителя очень часто делают замечания детям: “потом будешь улыбаться, работай”. В свое время на аналогичную проблему в сатирической форме указывал А.Райкин: “Смеяться надо в специально отведенных для этого местах!”
Улыбка должна быть уместной с точки зрения окружающих, соответствовать коммуникативной ситуации.
Большинство стандартных коммуникативных ситуаций русского общения улыбку не санкционируют. Не принято улыбаться в напряженной ситуации – “не до улыбок”. Не принято улыбаться, если рядом есть люди, о которых известно, что у них серьезные огорчения, кто-то болен, озабочен личными проблемами и т. д.
У русских наблюдается нечеткое различие между улыбкой и смехом, на практике часто эти явления отождествляются, не различаются, уподобляются одно другому. Ср. реплику учителя улыбающимся детям: “Что за смех? Я ничего смешного не сказал!” Вообще, улыбающимся людям в России часто говорят: “Не пойму, что здесь смешного!” или “А что я смешного сказал?”. Особенности русской улыбки, бытовая неулыбчивость русского человека (именно неулыбчивость, а не мрачность – русские люди в своем большинстве веселые, жизнерадостные и остроумные) поддерживается и русским фольклором, где мы находим массу поговорок и пословиц “против” смеха и шуток. Ср. список таких единиц только из словаря В.Даля Пословицы русского народа.
Рубенсу как-то попал в руки старый альбом фотографий американского президента Джона Кеннеди: одни цветные фотографии, было их по меньшей мере штук пятьдесят, и на всех (на всех без исключения!) президент смеялся. Не улыбался, а именно смеялся! У него был открыт рот и обнажены зубы. В этом не было ничего необычного, таковы сейчас фотографии, но, пожалуй, то, что Кеннеди смеялся на всех фотографиях, что ни на одной из них у него не был закрыт рот, Рубенса поразило. Несколькими днями позже он оказался во Флоренции. Он стоял перед "Давидом" Микеланджело и представлял себе, что это мраморное лицо смеется, как Кеннеди. Давид, этот образец мужской красоты, сразу превратился в дебила! С тех пор он часто домысливал у фигур на знаменитых полотнах смеющийся рот; это был любопытный эксперимент: гримаса смеха способна была уничтожить любую картину! Представьте себе, как едва приметная улыбка Моны Лизы превращается в смех, обнажающий ее зубы и десны!
Притом что он нигде не провел столько времени, как в галереях, ему пришлось ждать фотографии Кеннеди, чтобы осознать эту простую вещь: великие живописцы и скульпторы от античности до Рафаэля, а то, пожалуй, и до Энгра избегали изображать смех и даже улыбку. Конечно, лица этрусских скульптур улыбаются все, но эта улыбка являет собой не мимическую реакцию на моментальную ситуацию, а постоянное состояние лица, выражающее вечное блаженство. Для античного скульптора и для живописца позднейших времен красивое лицо мыслилось лишь в своей неподвижности.
Лица утрачивали свою неподвижность, рот открывался лишь тогда, когда живописец хотел постигнуть зло. Или зло скорби: лица женщин, склоненных над телом Иисусовым; открытые уста матери на картине Пуссена "Избиение младенцев". Или зло порока: картина Гольбейна "Адам и Ева". У Евы опухшее лицо, полуоткрытый рот и видны зубы, которые только что надкусили яблоко. Адам рядом с ней - еще человек перед грехом: он красив, на лице его спокойствие, рот закрыт. На картине Корреджо "Аллегория порока" все улыбаются! Живописец, изображая порок, должен был нарушить невинное спокойствие лица, растянуть рот, деформировать черты улыбкой. На этой картине смеется единственное лицо: ребенок! Но это не смех счастья, каким его изображают дети на фоторекламах пеленок или шоколада! Этот ребенок смеется, потому что он развращен! Только у голландцев смех становится невинным: "Шут" Франса Хальса или его "Цыганка". Голландские живописцы жанровых картин - первые фотографы. Лица, которые они пишут, находятся за пределами уродства или красоты. Живопись, размышлял Рубенс, чувствует себя неуютно в этом столетии, она принадлежит давно ушедшему миру, в котором красота не смеялась.
Но как объяснить, что великие живописцы исключили смех из царства красоты? Рубенс говорит себе: несомненно, лицо красиво потому, что в нем явственно присутствует мысль, тогда как в минуту смеха человек не мыслит. Но так ли это? Не является ли смех отблеском мысли, которая как раз постигла комическое? Нет, говорит себе Рубенс: в ту секунду, когда человек постигает комическое, он не смеется; смех следует лишь затем как телесная реакция, как судорога, в которой мысль уже не присутствует вовсе. Смех - судорога лица, а в судороге человек не владеет собой, им владеет нечто, что не является ни волей, ни разумом. И в этом причина, по которой античный скульптор не изображал смеха. Человек, который не владеет собой(человек вне разума, вне воли), не мог считаться
красивым. Если же наша эпоха вопреки духу великих живописцев сделала смех привилегированным выражением человеческого лица, то, стало быть, отсутствие воли и разума стало идеальным состоянием человека. Можно было бы возразить, что судорога, какую демонстрируют нам фотопортреты, притворна и, следовательно, вызвана разумом и волей: Кеннеди, смеющийся перед объективом, не реагирует на комическую ситуацию, а весьма осознанно открывает рот и обнажает зубы. Но это лишь доказательство того, что судорога смеха (состояние вне разума и вне воли) была возведена современниками в идеальный образ, за которым они решили скрыться.
Рубенс думает: смех - самое демократическое выражение лица; своими неподвижными чертами мы отличаемся друг от друга, но в судороге мы все одинаковы. Бюст смеющегося Юлия Цезаря немыслим. Но американские президенты отходят в вечность, скрываясь за демократической судорогой смеха.
М. Кундера, из романа "Бессмертие".
URL записи... писатели не раз обращали внимание на отличие русской и американской улыбки, характеризуя американскую улыбку как странную для русского человека и искусственную. Сатирик М. Задорнов называл американскую улыбку хронической, а М. Жванецкий писал, что американцы улыбаются, как будто включены в сеть. М. Горький писал, что у американцев на лице прежде всего видишь зубы.
читать дальшеПочему русские мало улыбаются? Этот вопрос мы часто слышим от наших иностранных коллег, и это вопрос абсолютно справедливый. Русские действительно значительно меньше улыбаются, чем большинство народов Запада и Востока. Дело в том, что для русского коммуникативного поведения характерна бытовая неулыбчивость, которая выступает как одна из наиболее ярких и национально-специфических черт русского общения. Улыбка в русском общении не является сигналом вежливости. В американском, английском, немецком, финском коммуникативном поведении улыбка – прежде всего сигнал вежливости, поэтому она обязательна при приветствии и в ходе вежливого разговора. Русские писатели не раз обращали внимание на отличие русской и американской улыбки, характеризуя американскую улыбку как странную для русского человека и искусственную. Сатирик М. Задорнов называл американскую улыбку хронической, а М. Жванецкий писал, что американцы улыбаются, как будто включены в сеть. М. Горький писал, что у американцев на лице прежде всего видишь зубы.
Взаимные улыбки в процессе диалога с собеседником также сигнализируют о вежливости к собеседнику, о том, что участники вежливо слушают друг друга. Улыбка в сфере сервиса на Западе (и на Востоке) также прежде всего выполняет функцию демонстрации вежливости. Ср. китайскую поговорку: Кто не может улыбаться, тот не сможет открыть лавку. В Японии девушки у входа на эскалатор в больших универмагах улыбаются и кланяются каждому покупателю, ступающему на эскалатор – 2500 улыбок и поклонов в день. В международных отелях системы “Интерконтиненталь” клерк, оформляющий постояльца, в течение 5-6 минут обучен улыбнуться не менее 6 раз. Улыбка вежливости в некоторых культурах имеет смысл предохранения собеседника от огорчения в связи с восприятием рассказываемого. Так, И.Эренбург в своих воспоминаниях рассказывает о китайце, который с улыбкой сообщил ему о смерти своей жены. Но эта вежливая улыбка, как пишет И.Эренбург, означала: “вы не должны огорчаться, это мое горе”. В русском коммуникативном поведении улыбка ‘для вежливости’ или ‘из вежливости’ просто не принята, и даже наоборот – к чисто вежливой улыбке собеседника, если она опознана как таковая, русский человек обычно относится настороженно или даже враждебно: русская фраза “он из вежливости улыбнулся” содержит неодобрительное отношение к улыбнувшемуся. Постоянная вежливая улыбка называется у русских ‘дежурной улыбкой’ и считается плохим признаком человека, проявлением его неискренности, скрытности, нежелания обнаружить истинные чувства. В русском общении не принято улыбаться незнакомым. Улыбка в русском общении адресуется в основном знакомым. Именно поэтому продавщицы не улыбаются покупателям – они же их не знают. Знакомым покупателям российские продавщицы будут улыбаться. У русских не принято автоматически отвечать на улыбку улыбкой.
Американец писал в Известиях: “Почему-то, когда мы смотрим на таможенников, проверяющих наши паспорта, и улыбаемся им, мы никогда не получаем улыбки в ответ. Когда мы встречаемся глазами на улице с русскими людьми и улыбаемся им, мы никогда не получаем улыбки в ответ”. Это наблюдение верное: если русскому человеку улыбнулся незнакомый, это скорее побудит русского искать причину адресованной ему улыбки, чем побудит ответить незнакомцу улыбкой. Часто в таких ситуациях следует вопрос: “А мы что, знакомы?” На улыбку знакомого человека у русских тоже далеко не всегда следует автоматически улыбка, скорее это рассматривается как приглашение вступить в контакт, в разговор. В русском общении не принято улыбнуться человеку, если случайно встретился с ним взглядом. Американцы в таких случаях улыбаются, а у русских принято, наоборот, отвести взгляд.
У русских не принято улыбаться, совместно глядя на маленьких детей или домашних животных. У американцев это принято, а у русских – нет.
Улыбка у русских – сигнал личного расположения к человеку.
Русская улыбка демонстрирует тому человеку, которому она адресована, что улыбающийся человек относится к нему с личной симпатией. Улыбка демонстрирует личное расположение. Поэтому и улыбаются русские только знакомым, поскольку к незнакомому нет личного расположения. На улыбку незнакомому может тоже последовать реакция: “Разве мы с вами знакомы?”
У русских не принято улыбаться при исполнении служебных обязанностей, при выполнении какого-либо серьезного дела. Таможенники не улыбаются, поскольку заняты серьезным делом. Продавцы, официанты – тоже. Эта особенность русской улыбки уникальна. В Чейз Манхэттен Бэнк в Нью-Йорке висит объявление: “Если наш оператор вам не улыбнулся, заявите об этом швейцару, он вам выдаст доллар”.
Не принято, чтобы дети улыбались на занятиях. Русские взрослые учат детей: не ухмыляйся, будь серьезен в школе, во время приготовления уроков, когда с тобой разговаривают взрослые. Одно из самых распространенных замечаний учителя в российской школе: что улыбаешься, пиши.
Улыбка обслуживающего персонала при исполнении служебных обязанностей в России всегда отсутствовала – приказчики, продавцы, официанты, слуги были вежливы, предупредительны, но не улыбались. Улыбку в сфере сервиса у русского персонала надо вырабатывать как профессиональное требование, сама она не появляется.
Русская улыбка призвана быть только искренней, она рассматривается как искреннее выражение хорошего настроения или расположения к собеседнику. В русском коммуникативном сознании существует императив: улыбка должна являться искренним отражением хорошего настроения и хорошего отношения. Не принято улыбаться ‘просто так’, чтобы поднять настроение собеседника, чтобы сделать приятное, чтобы поддержать человека – этих функций у русской улыбки нет. Чтобы иметь право на такую улыбку, надо действительно хорошо относиться к человеку или реально быть в хорошем, приподнятом настроении.
Улыбка русского человека должна иметь вескую причину, известную окружающим, только тогда человек получает на нее ‘право’ в глазах окружающих. Если русскому человеку причина чьей-либо улыбки оказывается непонятной, это может вызвать у него серьезное беспокойство.
В русском языке есть уникальная поговорка, отсутствующая в других языках: “Смех без причины – признак дурачины”. Логику этой поговорки не могут понять люди с западным мышлением. Один немецкий преподаватель, которому объяснили смысл этой поговорки, (“Если человек без причины смеется, у него не все в порядке с головой”) никак не мог понять и все спрашивал: “А почему это из этого следует?”
Причина улыбки человека должна быть прозрачной, понятной для окружающих. Если причина непонятна или считается недостаточно уважительной для окружающих, могут прервать улыбку, сделать замечание – чего улыбаешься?
Например, привычно улыбчивую американку в Ленинграде в 1991 году незнакомая старушка схватила за рукав и воскликнула: “Чего ты лыбишься?” Американка была в шоке еще и потому, что не нашла это слово в своем карманном словаре.
Достойной (и фактически единственной) причиной для улыбки в русском общении признается текущее материальное благополучие улыбающегося.
Призыв Д. Карнеги “Улыбайтесь” приводит обычно в русской аудитории к реплике: “Чему улыбаться-то? Денег не платят, вокруг одни проблемы, а вы – улыбайтесь”. Обращает на себя внимание употребление местоимения чему: русское сознание не воспринимает улыбку, как адресованную кому, как бы не видит в ней коммуникативного смысла, воспринимая ее как отражательный, симптоматический сигнал настроения-благополучия в материальном плане. В русской коммуникативной культуре не принято улыбаться для поднятия настроения собеседника либо для самоподбадривания. Если нет хорошего настроения или благополучия, русский человек скорее всего не будет улыбаться.
В японском документальном фильме о вынужденной посадке самолета было показано, как улыбалась стюардесса всем пассажирам перед аварийной посадкой, и как после посадки она упала и забилась в истерике – она выполнила свой профессиональный долг, успокоила пассажиров.
Общественное мнение в России осуждает и улыбку самоподбадривания: “ее муж бросил, а она ходит улыбается”, “у нее семеро детей по лавкам, а она ходит улыбается” и т.д.: все эти фразы содержат осуждение улыбки женщины, которая старается не сдаваться в трудной ситуации.
В русском сознании улыбка как бы требует определенного времени для своего осуществления. Она рассматривается как некий самостоятельный коммуникативный акт, который как таковой в большинстве случаев излишен.
Учителя очень часто делают замечания детям: “потом будешь улыбаться, работай”. В свое время на аналогичную проблему в сатирической форме указывал А.Райкин: “Смеяться надо в специально отведенных для этого местах!”
Улыбка должна быть уместной с точки зрения окружающих, соответствовать коммуникативной ситуации.
Большинство стандартных коммуникативных ситуаций русского общения улыбку не санкционируют. Не принято улыбаться в напряженной ситуации – “не до улыбок”. Не принято улыбаться, если рядом есть люди, о которых известно, что у них серьезные огорчения, кто-то болен, озабочен личными проблемами и т. д.
У русских наблюдается нечеткое различие между улыбкой и смехом, на практике часто эти явления отождествляются, не различаются, уподобляются одно другому. Ср. реплику учителя улыбающимся детям: “Что за смех? Я ничего смешного не сказал!” Вообще, улыбающимся людям в России часто говорят: “Не пойму, что здесь смешного!” или “А что я смешного сказал?”. Особенности русской улыбки, бытовая неулыбчивость русского человека (именно неулыбчивость, а не мрачность – русские люди в своем большинстве веселые, жизнерадостные и остроумные) поддерживается и русским фольклором, где мы находим массу поговорок и пословиц “против” смеха и шуток. Ср. список таких единиц только из словаря В.Даля Пословицы русского народа.
Рубенсу как-то попал в руки старый альбом фотографий американского президента Джона Кеннеди: одни цветные фотографии, было их по меньшей мере штук пятьдесят, и на всех (на всех без исключения!) президент смеялся. Не улыбался, а именно смеялся! У него был открыт рот и обнажены зубы. В этом не было ничего необычного, таковы сейчас фотографии, но, пожалуй, то, что Кеннеди смеялся на всех фотографиях, что ни на одной из них у него не был закрыт рот, Рубенса поразило. Несколькими днями позже он оказался во Флоренции. Он стоял перед "Давидом" Микеланджело и представлял себе, что это мраморное лицо смеется, как Кеннеди. Давид, этот образец мужской красоты, сразу превратился в дебила! С тех пор он часто домысливал у фигур на знаменитых полотнах смеющийся рот; это был любопытный эксперимент: гримаса смеха способна была уничтожить любую картину! Представьте себе, как едва приметная улыбка Моны Лизы превращается в смех, обнажающий ее зубы и десны!
Притом что он нигде не провел столько времени, как в галереях, ему пришлось ждать фотографии Кеннеди, чтобы осознать эту простую вещь: великие живописцы и скульпторы от античности до Рафаэля, а то, пожалуй, и до Энгра избегали изображать смех и даже улыбку. Конечно, лица этрусских скульптур улыбаются все, но эта улыбка являет собой не мимическую реакцию на моментальную ситуацию, а постоянное состояние лица, выражающее вечное блаженство. Для античного скульптора и для живописца позднейших времен красивое лицо мыслилось лишь в своей неподвижности.
Лица утрачивали свою неподвижность, рот открывался лишь тогда, когда живописец хотел постигнуть зло. Или зло скорби: лица женщин, склоненных над телом Иисусовым; открытые уста матери на картине Пуссена "Избиение младенцев". Или зло порока: картина Гольбейна "Адам и Ева". У Евы опухшее лицо, полуоткрытый рот и видны зубы, которые только что надкусили яблоко. Адам рядом с ней - еще человек перед грехом: он красив, на лице его спокойствие, рот закрыт. На картине Корреджо "Аллегория порока" все улыбаются! Живописец, изображая порок, должен был нарушить невинное спокойствие лица, растянуть рот, деформировать черты улыбкой. На этой картине смеется единственное лицо: ребенок! Но это не смех счастья, каким его изображают дети на фоторекламах пеленок или шоколада! Этот ребенок смеется, потому что он развращен! Только у голландцев смех становится невинным: "Шут" Франса Хальса или его "Цыганка". Голландские живописцы жанровых картин - первые фотографы. Лица, которые они пишут, находятся за пределами уродства или красоты. Живопись, размышлял Рубенс, чувствует себя неуютно в этом столетии, она принадлежит давно ушедшему миру, в котором красота не смеялась.
Но как объяснить, что великие живописцы исключили смех из царства красоты? Рубенс говорит себе: несомненно, лицо красиво потому, что в нем явственно присутствует мысль, тогда как в минуту смеха человек не мыслит. Но так ли это? Не является ли смех отблеском мысли, которая как раз постигла комическое? Нет, говорит себе Рубенс: в ту секунду, когда человек постигает комическое, он не смеется; смех следует лишь затем как телесная реакция, как судорога, в которой мысль уже не присутствует вовсе. Смех - судорога лица, а в судороге человек не владеет собой, им владеет нечто, что не является ни волей, ни разумом. И в этом причина, по которой античный скульптор не изображал смеха. Человек, который не владеет собой(человек вне разума, вне воли), не мог считаться
красивым. Если же наша эпоха вопреки духу великих живописцев сделала смех привилегированным выражением человеческого лица, то, стало быть, отсутствие воли и разума стало идеальным состоянием человека. Можно было бы возразить, что судорога, какую демонстрируют нам фотопортреты, притворна и, следовательно, вызвана разумом и волей: Кеннеди, смеющийся перед объективом, не реагирует на комическую ситуацию, а весьма осознанно открывает рот и обнажает зубы. Но это лишь доказательство того, что судорога смеха (состояние вне разума и вне воли) была возведена современниками в идеальный образ, за которым они решили скрыться.
Рубенс думает: смех - самое демократическое выражение лица; своими неподвижными чертами мы отличаемся друг от друга, но в судороге мы все одинаковы. Бюст смеющегося Юлия Цезаря немыслим. Но американские президенты отходят в вечность, скрываясь за демократической судорогой смеха.
М. Кундера, из романа "Бессмертие".
Не свое | Найдено